Как лох делал себя сам
— Я – самый обаятельный, вашу мать, и привлекательный, однозначно, — говорил Лох, пьяно покачиваясь перед зеркалом в съёмной квартирке за МКАДом. Засаленная коридорная лампочка, вкрученная предыдущими съёмщиками-таджиками, выхватывала из полутьмы пыльного коридора тщедушное тельце юноши с начинающимся пивным животиком зрелости и так и не успевшими потрудится стремительно усыхающими мышцами. Из зеркала смотрела мятая физиономия стареющего офисного червя, к ночи добравшегося до своей норки.
— Сегодня подожду, а завтра – начну с себя. Я ж не лох какой, — сказал Лох, отпил пойла из бутылки и пошёл тыкать алюминиевой вилкой в сосиску, умершую в корчах от обезвоживания вместе с ляпнёй синтетического кетчупа на одноразовой пластиковой тарелочке, доставшейся от всё тех же таджиков. Таджики всем табором смогли скопить на комнату в панельной заводской подмосковной коммуналке и освободили жилплощадь, а Лох вот въехал.
Следующим рабочим утром, когда солнце зашло и ещё не собиралось вставать, Лох стоял перед зеркалом в свете заляпанной лампочки и понимал, что он уже не самый обаятельный и привлекательный. И далеко не обаятельный и совсем не привлекательный. И что ещё лет пять в таком режиме, и не с кого уже будет начинать, так что надо поторапливаться, пока есть над кем работать.
* * *
Лох, как и называющиеся трезвенниками алкоголики, считал, что он не был лохом, это судьба распорядилась его убогим местом в жизни, но достаточно напрячься и начать с себя. Тогда сразу начнутся деньги, а за ними – женщины, тачки, вино и казино. Это было понятно, как дважды два, осталось только выбрать день, когда начать, и выбрать правильную стратегию, для чего существовали миллионы тематических книг. Почему книг «Как перестать быть лохом» было чуть больше, чем самих лохов, Лоха не волновало.
Днём, промыв опухшие глаза чаем из пакетиков, Лох твёрдой походкой направился в кабинет начальника. Думаете, самосознание? Не-а: бабушка, сдающая квартиру, увеличила поборы, и теперь Лоху срочно нужно было повышение зарплаты. Лох знал правильную методику продвижения: он был завсегдатаем форумов настоящих мужчин и прочих душеспасительных порталов. Надо было всем сообщить о своём решении делать себя самого и в итоге этой хитроумнейшей комбинации начальник должен был сам повысить зарплату.
— Иван Иваныч! Я начинаю новую жизнь! Начинаю, так сказать, с себя, — заявил с порога Лох, вломившись в кабинет начальника, не постучавшись. — Отныне я буду делать себя сам!
Выждав паузу, начальник, который с внимательным видом читал глянцевый журнал об иномарках, парировал краткой ответной речью:
— А что, Лузин? И то правда! Что так сидеть? Так кто, говоришь, тебя до этого дня делал, коли с этого этим занялся ты?
Лох не ожидал такого подвоха но, как великий теоретик НЛП, расценил это как «разрыв шаблона», и действовал соответственно принятым в интернетных баталиях сценариям:
— Да ты сам чмо, я вычислю твой IP, гнида. Ой, Иван Иваныч, извините, — замялся Лох, не иллюзорно ощутив, что «в реале» можно и по мордасам схлопотать.
— Да уж, Лузин, вошёл в роль. Значит, ты с сегодняшнего дня, с этого самого вот момента, начал себя делать?
— Да, мой шеф! — гордо сказал Лох и демонстративно сел вразвалочку и даже положил ногу на ногу. Не хватало только сигары и бокала виски.
— Ну, так это замечательно, Лузин, таких людей нам не хватало! Значит, ты будешь заранее приходить в офис, быстро и качественно делать проекты, задерживаться по субботам и воскресеньям и всегда будешь чист и светел, гладко выбрит, будешь любить начальство и перестанешь надираться на корпоративы и приставать к девушкам?
Шаблон трещал. Надо было давать ответ, но ответа не было. Пришлось сдаться и использовать лексикон времен до эпохи личностного вставания с колен:
— Да, Иван Иваныч, будет исполнено, Иван Иваныч, в лучшем виде, Иван Иваныч. — понуро сказал Лох, уже не восседая царём в кресле.
— Вот и прекрасно, Лузин, замечательный работник! Пошли-ка в общий зал, это надо отметить!
В зал, где по кубиксам горбатились офисные сотрудники, вошёл начальник с подчинённым, громко похлопал в ладоши, привлекая внимание, и начал речь:
— Товарищи! С сегодняшнего дня ваш коллега, Лузин, начал с себя! Это значит, что он раньше всех приходит на работу, первым берёт ключ, последним, кстати, его сдаёт, ходит весь день радостный и всем помогает. Но не это главное! Проект с МосТрансНаноГаз, который мы никак не можем сдать, Лузин обещал завершить досрочно! Ценой своего свободного времени, по выходным. Так что, если у кого накипело, и кто не справляется, сваливайте всё на Лузина, он всегда поможет. Берите с него пример, товарищи!
— Вот лох, — послышалось из какого-то кубикса, и лёгкий смешок прокатился по комнате.
— Да нужен он мне, босс сраной конторки по отмыванию бюджета. Так, мелочёвка пузатая на блатных связях. Не мой формат, — оправдывался в курилке Лох.
— Теперь в другую уйдёшь? — сочувствовали коллеги.
Лох посмотрел на них с презрением:
— Что я, лох, что ли? Свой бизнес, конечно.
— А бабки где возьмёшь? А заказы?
— Есть тут одно место... — многозначительно начал Лох, но понял, что эту тему лучше не развивать, так как кроме нескольких книг «Как стать центилионнером» да «Как трахнуть английскую королеву. Часть вторая: а теперь в зад», которые можно неплохо сдать на макулатуру по весу, у него ничего не было.
* * *
Вечером после работы из нижнего ящика была извлечена рубашка «под дольче и габбана». Мимикрия под умного и богатого была сделана для практического тренинга «Как стать богатым и трахнуть тёлку одновременно», на который он записался аж за два месяца. Идея разбогатеть и потрахаться всего за три тысячи (столько стоил однодневный семинар) его радовала. Три тысячи он отбил всего за квартал, не покупая на обед «доширак» и ограничившись рисом на ужин в будни.
На центральной станции метро у эскалаторов на выходе вверху стояла однородная толпа серых граждан. Лоху было тяжело угадать, кто из этой толпы чурбанов, бабок, студентов, офисных работников, есть мастер. Тем более что первым заданием на преодоление стеснительности было именно найти мастера. После пяти минут расспросов толпы и посыланий его куда подальше, Лох действительно обнаружил мастера. Мастер был, как две капли воды, похож на него: стремительно стареющий «ботан» под тридцать с тщательно скрываемой лысиной, с синяками под глазами от постоянного сидения за компьютером, в дешёвом сером пальто, в ужасных брюках «со стрелочкой», грязных ботинках со следами других ботинок. Под пальто виднелся совдеповский костюм «Большевичка» и ядрёно-жёлтый галстук. Жёлтый галстук – единственное, что отличало мастера от других лохов. Также он в руках держал мятый пакет из «Пятёрочки», в котором были компакт-диски с авторским курсом и раздаточные материалы. Быстро хапнув у Лоха три тысячи, учитель начал рассказ.
Из рассказа будущие мачо и рокфеллеры в одном флаконе поняли, что мастер занимается практикой обогащения и окучивания тёлок вот уже более двадцати лет, с тех пор, как появился фидонет, если кто, конечно, слышал, что это такое. Слышали, на удивление, почти все. Мало того, особо сведущие предположили, что мастер в те годы обитал не иначе где как в НИИ Новосибирска. Мастер прервал домыслы и толки, сказал, что обитает и усовершенствует практики в Ярославле, но ради них, убогих, приехал сюда, и даже ночевать будет у одного подопытного в счёт оплаты за семинар. Далее последовала чудовищная эклектичная смесь, изрыгаемая из лингвистического миксера, в который разом загрузили всю литературу для сирых и убогих. Речь прерывалась криками уборщицы, окриками ментов, гоготанием огромных горцев, когда те встречались у эскалатора, да просьбами милостыни попрошаек. Затем теоретическая часть кончилась, и все пошли на улицу. На улице было холодно, поэтому единогласно было решено вернуться назад. Так же стремительно, к радости стесняющихся участников семинара, практическую часть мастер разрешил сделать дома. За сим мастер поспешил раскланяться и поспешил с сообщником к выходу.
Лох отозвал мастера в сторону:
— Извините, простите, ну, те лохи, это понятно, но я не такой. Скажите, пожалуйста, тайну, а? Ведь в книжке всяко не написано.
— Пятьсот рублей сверху, — сразу ответил мастер, и тряхнул перхотью с редеющих волос.
Лох планировал эти пятьсот рублей пропить. В течение недели. Но истина дороже. Пятьсот рублей перекочевали во внутренний карман мастера, к упругой пачке дензнаков.
— Истина вот в чём: хочешь быть богатым – бери бабло, обувая лохов.
Лох секунду подумал, потом его лицо расплылось в улыбке:
— Ах, ты, чёрт, вот гад, а ведь точно! Мастер, ай да мастер, всех провёл! Подожди, а бабы? Как с тёлками? Вот только не надо «хочешь тёлку – трахни её», вот только без этого!
Мастер ничего не ответил, только крепче обнял паренька, у которого собирался ночевать:
— Так дешевле и проще, — виновато объяснил паренёк, пожав плечами.
И сладкая парочка затерялась в толпе спускающихся в метро.
* * *
— Эх тыж, проныра! Обувать лохов! Вот ведь как!
Лох в возбуждении вышел из метро, и начал стрелять глазами вокруг в поисках лохов. И первый раз в жизни с удивлением обнаружил, что на центральной площади страны не он один этим занимается! И менты, и попрошайки, и дикие горцы – все стреляли глазами в поиске лоха; кто первый подбежит – того и приз. Казалось даже, что в жёлтом здании за кремлёвской стеной, незаметно отклонив зановесочку, кто-то стоит и тоже рыскает взглядом в поиске лоха. Подивившись такой метаморфозе, Лох поспешил ретироваться, но плакат «будущее зависит от тебя» опять возбудил его. Лох направился в первый попавшийся кабак, забыв, где находится, так как ходил только на конечной серой ветки или уже в своём посёлке. Поддельная модная рубашка усыпила бдительность швейцара, и Лох проник в пафосный кабак.
В ресторане у барной стойки сидела проститутка. Но это знает лишь тот, кто ходит в соответствующие рестораны, а у Лоха едва денег хватало на книги «Как стать богатым и ходить в рестораны». Неуклюже, как на гигантский вибратор, Лох забрался на барный стул и стал сходу, как учили книжки, приставать к нимфе. Сначала он начал подстраивать дыхание, но засмотрелся на безразмерные сиськи и сбился. Потом стал удавом смотреть в глаза партнёрше и закидывать кинестетический якорь, пытаясь банально лапать за колено, отчего чуть не грохнулся с высокого стула.
— Девочка, я бы всадил тебе свой посох сладострастия, если бы мне было не так лень, потому что я только что прилетел с Багам, где с партнёрами заключал контракт на поставку туда газа, а по пути я всю дорогу трахал стюардесс!
Пауза затянулась. Якорь не клеился.
— Что, все 15 часов так и драл? А газ, небось, для обогрева им нужен? — последовал небрежный ответ.
Шлюшка, тем более метропольская шлюшка, что даже заставляет писать с большой буквы –Шлюшка – была на сто голов умнее любого офисного лошка. Собственно, поэтому она и была честной шлюхой, давала за деньги и только за большие. Естественно ещё с момента появления этого чудилы в заведение она поняла ошибку швейцара: рубашка «дольче и габбана» была поддельной копией ужасного качества, сделанной кривым китайцем из лекал прошлого и позапрошлого сезона. Остальное на чудиле она просто предпочла не рассматривать, дабы не портить вкус, но та грязь на ботинках, которая никак не могла организоваться у правильного господина за те три метра, что отделяют его лимузин от входных дверей... Бррр! Тем не менее, чудик нарисовался, его впустили, шансов попасть сюда лоху с улицы было ровно ноль, значит это от Ашота.
— Что тебе надо, идиот. Перестань кривляться! Ты от Ашота? — сквозь зубы процедила шлюшка.
— Я небесный посланник, что проведёт тебя в неизведанные доселе глубины неземного оргазма! — продекламировал заученную фразу Лох. Раньше, в электричке, эта фраза не помогала, но сейчас ей казалось самое место.
— А, дилер, дозу принёс, ну, пошли. Вечно вы под кайфом, чёрт вас не разберёт.
Парочка удалилась в туалет. Идя позади шлюшки, Лох ликовал. Он делает свою судьбу, книжки не наврали! Достаточно начать с себя, поверить, не смотреть на лузеров и нытиков, как сразу всё происходит! Первая же тёлочка сейчас даст, а там и Багамы, и газ, и нефть, и сладкая жизнь.
Запершись в туалете, шлюшка сказала:
— Давай, быстрее, не томи!
Лох закраснел и начал судорожно расстегивать ширинку. В первый раз не для онанизма или малой нужды.
— Вот грязнуля, торчок долбанный, нашёл куда прятать,. — возмутилась шлюшка. — Э не, что это? Не буду, дорогой, убирай это, я только для господ. Ты мне дозу давай. Как какую, обычную, идиот. Как нет? Ты дилер, от Ашота? Нет? Какой Лузин с Силикатной платформы? Ты дебил?
Шлюшка пулей выскочила из сортира и что-то шепнула охранникам. Не успел Лох застегнуть ширинку, как два громилы уже тащили его на задний двор. После пяти минут тычков, до пацанов начало доходить, что это не дилер, а действительно простой посетитель, только из народа, то есть лох, чудом попавший на чужой праздник жизни. Подняв измятое тело и оттряхнув от красного снега, охранники извинились:
— Ты это, парень, извини, обознались. Того, осторожнее будь. Помни: будущее зависит только от тебя. Ну, это, сосульки там сверху, машина сбить может.
Лох упал на сугроб около помойки ресторана и лежал, смотря в бездонный небесный океан дворового колодца заднего выхода «Метрополя». Жизнь лоха действительно круто изменилась. Вместо уютной тёплой электрички с такими же лохами, как и он, он лежит с разбитым носом, но зато у «Метрополя», как крутой гангстер, да ещё успел пощупать за колено крутую тёлку. За всё в жизни надо платить. Лох только прикидывал, стоит порабощение мира того, или лучше повременить, ещё годик-другой пожить уютным лошком со стабильным «хрущоба–офис–хрущоба», пивасиком после работы и спокойным офисным существованием.
